Ощущение рая

  Он любил Ее так, как только может мужчина любить женщину. И даже сильнее. Когда Он смотрел не Нее, идущую по улице…. Нет, не идущую – летящую, как большая, яркая, нездешняя птица, Он завидовал сам себе, и от этой зависти замирало сердце.

Он говорил ей о своей любви каждый день – какая женщина не мечтает об этом! – а Она в ответ улыбалась своей странной улыбкой и молча целовала Его. И ни слова в ответ!

Он даже не знал, любит Она его или нет.

Но она была рядом, и Он был счастлив.

Хотя… «рядом» еще не означает «вместе».

  Он дарил Ей дорогие украшения. Она складывала их в шкатулку из какого-то заморского дерева, иногда доставала, любуясь игрой камней, улыбалась той самой странной улыбкой, но никогда не надевала. Впрочем, Она вообще не носила никаких украшений.

  Она готовы была разговаривать с Ним на любую тему – о живописи, политике, музыке, обсуждать свои и его проблемы и достижения. Только не о любви. Как только Он начинал говорить о любви, Она тут же замолкала и просто слушала его, улыбаясь и глядя ему прямо в глаза.

Он никак не мог понять – что за этим взглядом?

Могло быть все, что угодно.

Он построил для Нее дом – для них двоих, конечно же, но одному ему дом был не нужен – а Она то и дело сбегала из него в их старую квартирку с облезлыми обоями на стенах.

Он даже пытался Ее ревновать, и несколько раз внезапно приезжал вслед за Ней в эту квартирку, но каждый раз заставал Ее там одну, сидящую над своими вечными бумагами, или лежащую на диване перед телевизором,  или просто бесцельно слоняющуюся из угла в угол. Она не сердилась, когда Он приезжал, и не радовалась. Она просто молчала и улыбалась.

Ревность отступила, как говорится, «за отсутствием события преступления».

  Его друзья и Ее приятельницы в один голос твердили, что Она «с жиру бесится» и еще, что Она «живет в раю и не ценит», а Она даже не сердилась на них,  молча пожимала плечами – думайте, что хотите!

 Он делал для Нее все, что только может сделать мужчина, который любит. Она принимала Его дары, всегда благодарила и… улыбалась. Чёрт возьми! Она все время улыбалась своей странной улыбкой!

  Если бы Она попросила, Он бы достал для Нее звезду с неба, а также луну и солнце в придачу!

Но Она никогда, ни о чем не просила…

  А однажды Она исчезла. Совсем. В шкафу остались Ее вещи, на туалетном столике духи и косметика, и даже шкатулка со всеми драгоценностями, которые Он ей дарил.

Он искал Ее повсюду – на старой квартире,  в офисе, где Она работала…. В офисе ему сказали, что Она уволилась.

Как уволилась?!

Почему?!

  Он обзвонил все морги и больницы Города и даже нескольких соседних Городков – Ее не было нигде. Он обратился в полицию, но там Его подняли на смех – «загуляла баба, погуляет и вернется». Но Он-то знал, что Она не «баба» и не может «загулять»!

Он искал Ее, бродя по улицам, набережным,  в клубах, барах и ресторанах, хотя знал, что Она терпеть не может ни клубов, ни ресторанов…

 Он звонил ее бывшим сослуживцам, подкарауливал их после работы, чтобы узнать хоть что-то о Ней и с удивлением обнаруживал, что никто ничего не знал. У нее вообще не было друзей, только коллеги и пара приятельниц еще со школы. Приятельницы тоже ничего не знали…

Он был уверен – с Ней что-то случилось! И с замирание смотрел все криминальные новости по всем каналам. Кроме них Он теперь вообще ничего не смотрел.

  Постепенно страх и тревога за Нее сменились тупой болью. Он собрал все ее вещи, сложил в самом дальнем отделении шкафа, чтобы не напоминали о Ней каждую минуту. Он убрал в ящик стола все их общие фотографии, но иногда, по ночам, с исступлением мазохиста, доставал их и рассматривал, чтобы хоть на несколько минут вернуться в то время, когда Он был счастлив.

После этого Ему становилось еще хуже…

Прошло полгода.

Он встретил Ее случайно в парке, осыпавшемся желто-красным осенним золотом, шуршавшем под ногами, как старая газетная бумага. Он даже не поверил своим глазам, но окликнул Ее, и Она обернулась:

– Здравствуй. – на ее лице была все та же странная улыбка.

Ему хотелось схватить ее в охапку, обнять, унести на руках обратно в дом, который когда-то был их домом, или – чёрт с ним! – пусть даже в старую квартирку с облезлыми обоями, но он почувствовал, что делать этого нельзя.

Можно спугнуть яркую, нездешнюю птицу, и она улетит теперь уже действительно навсегда.

Какое страшное слово – навсегда!

Они сели на лавочку и долго молча смотрели друг на друга. Они снова были рядом, но не были вместе.

Впрочем, они никогда не были вместе.

– Ты счастлива? – наконец спросил Он.

– Да. – коротко ответила Она.

– Кто он, тот, кто сейчас рядом с тобой?

– Со мной рядом никого нет. – и Она снова улыбнулась.

– Ты одинока и счастлива? – не поверил Он.

– Я просто счастлива.

– Почему ты ушла? Потому, что не любила меня?

– Я любила тебя. Я и сейчас тебя люблю, разве ты не видишь?

Что он мог увидеть за этим непроницаемым взглядом?!

– Тогда почему ты не возвращаешься? Что было не так? Я же старался делать для тебя все, что мог?! – Он почти кричал.

– Не шуми. – Она положила свою ладонь в перчатке на его руку. – Ты делал для меня даже больше, чем мог. Я всегда знала это. Я была тебе благодарна. Разве ты не замечал?

Что он мог заметить за ее  вечной, непонятной улыбкой?!

– Тогда почему ты не можешь вернуться?! Или не хочешь?

Она покачала головой:

– Не имеет смысла…

– Почему?!!!

Она тихо вздохнула, и этот вздох будто стер странную улыбку с ее прекрасного лица:

– Ты делал для меня все. Все, что ты считал нужным. Ты ни разу не спросил – чего хочу я…